Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Записи с темой: СтиХи, стИхи (59)
среда, 19 ноября 2008
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
вторник, 18 ноября 2008
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
исписана жизни тетрадь до листочка,
с неясной печалью закрою тетрадь,
на этом конец размышлениям, точка,
все сказано, можно в тираж отдавать.
лежит на коленях - обложка простая,
где клетки, а где и линейки страниц,
задумчиво дни и недели листаю
успехов, ошибок, событий и лиц,
то тонкая вязь, то сплетение строчек,
в начале - наивно, а дальше - умней,
и все-таки есть в этом собственный почерк,
и есть продолженье написанных дней,
и кто-то прочтет с интересом, пожалуй.
что ж, я с послесловьем не буду спешить,
я точку на запятую исправлю
и в новой тетради продолжу творить. (c) Крылатый Странник
с неясной печалью закрою тетрадь,
на этом конец размышлениям, точка,
все сказано, можно в тираж отдавать.
лежит на коленях - обложка простая,
где клетки, а где и линейки страниц,
задумчиво дни и недели листаю
успехов, ошибок, событий и лиц,
то тонкая вязь, то сплетение строчек,
в начале - наивно, а дальше - умней,
и все-таки есть в этом собственный почерк,
и есть продолженье написанных дней,
и кто-то прочтет с интересом, пожалуй.
что ж, я с послесловьем не буду спешить,
я точку на запятую исправлю
и в новой тетради продолжу творить. (c) Крылатый Странник
вторник, 14 октября 2008
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
а ещё можно руки замёрзнуть
и подставить тебе под губы
и тогда не нужны перчатки
горячо так твоё дыхание...
а ещё под дождём. в подворотне
ливень будет идти с пузырями
и народ торопиться куда-то
а ты...
прижать меня к стенке не белой
сердечками разрисованной
(мы потом там своё напишем)
и волосы мои мокрые
с лица долой - с поцелуями...
и купить на двоих рубашку
одну. чтоб одна рука
в рукаве а другая
тебя бы держала.
и спать так.
а ещё а ещё а ещё...
у нас ведь всё будет
ты знаешь.
никогда!меня!НЕ!потеряешь!
и счастье - от тёплой усталости
от счастья того постоянного мига
до смеха совсем не дурацкого.
и пьянеем мы не от пива
и даже не от шампанского.
13.10.8.люблютебялюблютебялюблю!
и подставить тебе под губы
и тогда не нужны перчатки
горячо так твоё дыхание...
а ещё под дождём. в подворотне
ливень будет идти с пузырями
и народ торопиться куда-то
а ты...
прижать меня к стенке не белой
сердечками разрисованной
(мы потом там своё напишем)
и волосы мои мокрые
с лица долой - с поцелуями...
и купить на двоих рубашку
одну. чтоб одна рука
в рукаве а другая
тебя бы держала.
и спать так.
а ещё а ещё а ещё...
у нас ведь всё будет
ты знаешь.
никогда!меня!НЕ!потеряешь!
и счастье - от тёплой усталости
от счастья того постоянного мига
до смеха совсем не дурацкого.
и пьянеем мы не от пива
и даже не от шампанского.
13.10.8.люблютебялюблютебялюблю!
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
а я так хочу...
тебя и вообще с тобой.
сидеть говорить и смеяться
лежать улыбаться стонать...
и упрашивать.
я снова скажу что люблю тебя!
орать это буду всем горлом...
я твой только твой ты ведь знаешь.
принадлежу тебе.
и когда ты не рядом мне рвётся
сердце
и только о тебе всегда
мысли.
ты научил меня - лишь о тебе:
СПАСИБО!
и скоро приду я
и будем болтать
обо всём или не обо всём
но никогда "ни о чём"
не будем.
14.10.8.
в метро духота
гул тоннелей
поезда-муравьеды
(муравьи - пассажиры)
и лестницы-перешейки.
я на рельсы свалюсь в кошмаре
(мой вечный кошмар - о метро)
и проснусь резко так, несмело
у тебя на плече в вагоне
и ты обнимешь меня...
а мы едем до дома -
на брегете без полночи пять
и мы свалимся после в постель
и уснём друг на друге потом
а на завтра опять метро -
в планах НАША скамейка на Римской
и счастье нам будет вечно.
14.10.8.видишь,всё время думаю о тебе.
тебя и вообще с тобой.
сидеть говорить и смеяться
лежать улыбаться стонать...
и упрашивать.
я снова скажу что люблю тебя!
орать это буду всем горлом...
я твой только твой ты ведь знаешь.
принадлежу тебе.
и когда ты не рядом мне рвётся
сердце
и только о тебе всегда
мысли.
ты научил меня - лишь о тебе:
СПАСИБО!
и скоро приду я
и будем болтать
обо всём или не обо всём
но никогда "ни о чём"
не будем.
14.10.8.
в метро духота
гул тоннелей
поезда-муравьеды
(муравьи - пассажиры)
и лестницы-перешейки.
я на рельсы свалюсь в кошмаре
(мой вечный кошмар - о метро)
и проснусь резко так, несмело
у тебя на плече в вагоне
и ты обнимешь меня...
а мы едем до дома -
на брегете без полночи пять
и мы свалимся после в постель
и уснём друг на друге потом
а на завтра опять метро -
в планах НАША скамейка на Римской
и счастье нам будет вечно.
14.10.8.видишь,всё время думаю о тебе.
понедельник, 13 октября 2008
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
я губы кусаю в истоме
когда только голос твой слышу
и рвусь на кусочки
а в нашем будущем доме
гнездо совьёт аист на крыше
и не улетит от дверного звоночка.
а я буду гладить тебя по щекам
к себе прижимая
и чтобы никто никто!
никогда не попробовал отобрать
не хочу я в тюрьму за убийство.
я без тебя не живой
я выгляжу роботом умным
сухим и спокойным
хотя и счастливым
но ты только знаешь насколько.
а ещё я хочу делать ужин
на двоих лишь на нас
и тебя им кормить - только с рук.
и ещё - нам воскресные утра
когда никуда не спешим мы
и можно тебя разбудить поцелуем
продолжив твой сон нашей явью.
и обнять тебя защищая
от треклятого этого мира
мой мой мой! слышишь? знаешь...
люблю.
и лежать у тебя на коленках
головой и твоей ладонью
гладить свою шевелюру
перебирая её.
и читать тебе вслух стихи
о нас. и о нас. и снова.
а потом вновь уснуть в обнимку
на тебя только глядя.
счастлив.
13.10.8.и это далеко не всё что я хочу тебе высказать.
когда только голос твой слышу
и рвусь на кусочки
а в нашем будущем доме
гнездо совьёт аист на крыше
и не улетит от дверного звоночка.
а я буду гладить тебя по щекам
к себе прижимая
и чтобы никто никто!
никогда не попробовал отобрать
не хочу я в тюрьму за убийство.
я без тебя не живой
я выгляжу роботом умным
сухим и спокойным
хотя и счастливым
но ты только знаешь насколько.
а ещё я хочу делать ужин
на двоих лишь на нас
и тебя им кормить - только с рук.
и ещё - нам воскресные утра
когда никуда не спешим мы
и можно тебя разбудить поцелуем
продолжив твой сон нашей явью.
и обнять тебя защищая
от треклятого этого мира
мой мой мой! слышишь? знаешь...
люблю.
и лежать у тебя на коленках
головой и твоей ладонью
гладить свою шевелюру
перебирая её.
и читать тебе вслух стихи
о нас. и о нас. и снова.
а потом вновь уснуть в обнимку
на тебя только глядя.
счастлив.
13.10.8.и это далеко не всё что я хочу тебе высказать.
четверг, 25 сентября 2008
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
понедельник, 22 сентября 2008
22:25
Доступ к записи ограничен
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
среда, 17 сентября 2008
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Когда они смеются.
Они смеются – ты тоже слышишь? Они нас делят на инь и янь, зовут молиться, гулять по крышам, в кусты заталкивать свой рояль, гореть в кострах фанатичной веры, тонуть в болотах любви слепой… Они измажут полнеба серым, а что достанется нам с тобой? В кладовке заперты банки с краской, я знаю место, где спрятан ключ, но ты читаешь ребенку сказку, а я расплакаться не хочу.
Они меняют свои расклады и прячут козыри в рукава, а мы так громко кричим «не надо», что глушим собственные слова. Они, эстетствуя, строят замки, разносят хижины в пыль и грязь. Внутри на стенах – стальные рамки, куда нас втиснули, не спросясь, а мы стремимся обратно слиться, сдирая кожу об их края. Искрится сон на твоих ресницах, в котором царствует злой ноябрь, в котором стылый прозрачный воздух пластает горло осколком льда. Еще немного – и будет поздно, и мы разделимся навсегда.
Они, конечно, совсем не злые, им вечность высветлила глаза. Они сжигают свои мосты и боятся даже взглянуть назад, где было (не было? было?) счастье, и поцелуи до вспухших губ, и подвозивший бесплатно «частник» до забегаловки на углу, где крепкий кофе горчил полынью и звезды падали с люстры вниз…
И мы, которые были ими, еще пытаемся вновь срастись. (с) С. Ш.
Они смеются – ты тоже слышишь? Они нас делят на инь и янь, зовут молиться, гулять по крышам, в кусты заталкивать свой рояль, гореть в кострах фанатичной веры, тонуть в болотах любви слепой… Они измажут полнеба серым, а что достанется нам с тобой? В кладовке заперты банки с краской, я знаю место, где спрятан ключ, но ты читаешь ребенку сказку, а я расплакаться не хочу.
Они меняют свои расклады и прячут козыри в рукава, а мы так громко кричим «не надо», что глушим собственные слова. Они, эстетствуя, строят замки, разносят хижины в пыль и грязь. Внутри на стенах – стальные рамки, куда нас втиснули, не спросясь, а мы стремимся обратно слиться, сдирая кожу об их края. Искрится сон на твоих ресницах, в котором царствует злой ноябрь, в котором стылый прозрачный воздух пластает горло осколком льда. Еще немного – и будет поздно, и мы разделимся навсегда.
Они, конечно, совсем не злые, им вечность высветлила глаза. Они сжигают свои мосты и боятся даже взглянуть назад, где было (не было? было?) счастье, и поцелуи до вспухших губ, и подвозивший бесплатно «частник» до забегаловки на углу, где крепкий кофе горчил полынью и звезды падали с люстры вниз…
И мы, которые были ими, еще пытаемся вновь срастись. (с) С. Ш.
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Заметки для нового стиха.
Прилез в голову, запишу потом, щас - не забыть.
"Зодиак", разобрать постихийно, связать как-нибудь.
Близнецы с Весами, аха )))))
И овнов фтопку, фтопку!
Прилез в голову, запишу потом, щас - не забыть.
"Зодиак", разобрать постихийно, связать как-нибудь.
Близнецы с Весами, аха )))))
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Подсвечники и шкатулки
И бусы столетних красавиц
Влекут непреодолимо,
Парализуют волю,
Пройти невозможно мимо -
Всё вышло из-под контроля... (с) Fleur
Это к тому, что у нас а) 25-28 будет выставка-продажа "Блошиный рынок", на которую я непременно попрусь (кстати, никто не хочет компанию составить?
) а ещё сегодня в переходе засматривался на бусы и на рмни с пряжкой в виде текста "Бляха-муха"... и вообще.
А денег как всегда. Бедный я, бля, стЮдент...
И бусы столетних красавиц
Влекут непреодолимо,
Парализуют волю,
Пройти невозможно мимо -
Всё вышло из-под контроля... (с) Fleur
Это к тому, что у нас а) 25-28 будет выставка-продажа "Блошиный рынок", на которую я непременно попрусь (кстати, никто не хочет компанию составить?
) а ещё сегодня в переходе засматривался на бусы и на рмни с пряжкой в виде текста "Бляха-муха"... и вообще.А денег как всегда. Бедный я, бля, стЮдент...
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
В черном – стройнее. В белом – сама невинность.
В красном… да нет, пожалуй, не надо в красном.
Как же хотелось, чтобы светло и длинно,
Будто поэма или роман старинный:
Буквы-виньетки и переплет атласный.
А закрутилось бешено, на три счета,
Вдох через раз, о выдохе нет и речи.
Губы сухие, горло совсем ни к черту,
В зеркало утром глянешь – о боже, кто там?
Впрочем, неважно – надо бежать на встречу,
Надо успеть доспорить, допить, доехать,
Нацеловаться впрок до саднящей боли.
В Питер? А может, в Киев? А если в Чехов?
Мама еще просила купить орехов,
Мяса, сметаны и килограмм фасоли.
Месяц, другой – и вечер начнется в восемь.
Кофе и «Dunhill», сон, как обычно, в минус.
Хватит рыдать, никто никого не бросил –
Это усталость. Или дурная осень.
Или… короче, слезы – не самый цимес,
Да и «Мартини» – слишком хреновый ластик.
Кончена жизнь? Подруга, да ты в ударе!
Выбрось таблетки, побереги запястья.
Блеклые астры пахнут прошедшим счастьем…
Высохнут – и начинай собирать гербарий.
(с) С. Ш.
В красном… да нет, пожалуй, не надо в красном.
Как же хотелось, чтобы светло и длинно,
Будто поэма или роман старинный:
Буквы-виньетки и переплет атласный.
А закрутилось бешено, на три счета,
Вдох через раз, о выдохе нет и речи.
Губы сухие, горло совсем ни к черту,
В зеркало утром глянешь – о боже, кто там?
Впрочем, неважно – надо бежать на встречу,
Надо успеть доспорить, допить, доехать,
Нацеловаться впрок до саднящей боли.
В Питер? А может, в Киев? А если в Чехов?
Мама еще просила купить орехов,
Мяса, сметаны и килограмм фасоли.
Месяц, другой – и вечер начнется в восемь.
Кофе и «Dunhill», сон, как обычно, в минус.
Хватит рыдать, никто никого не бросил –
Это усталость. Или дурная осень.
Или… короче, слезы – не самый цимес,
Да и «Мартини» – слишком хреновый ластик.
Кончена жизнь? Подруга, да ты в ударе!
Выбрось таблетки, побереги запястья.
Блеклые астры пахнут прошедшим счастьем…
Высохнут – и начинай собирать гербарий.
(с) С. Ш.
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
А ты один на три часа
и дышит мегаполис.
Позавтракал ты кофе -
не естся бутерброд...
Идёшь куда-то, медленно
куря на облицовке...
испачкалось пальто? и что?
Не смотрит ведь никто.
Плутаешь в переходе
с витринами киосков
не дружишь. бусы, кофты,
прикольные значки...
А в кошельке твоём большом
размокла пятисотка
на что потратишь? на еду...
хоть книгу бы хотел...
Захочется вдруг есть. куда?
О, да. В макдак. Конечно.
И сделать хочется звонок
и прокричать в трубу
какой он гад. или мудак.
или ещё там кто-то...
но ты не станешь - обещал
и расхотел уже.
отправить, что ли, смс?
А если спит... не будешь.
Разбудишь если - ведь потом
такккой вот груз вины.
хотя ведь скажут: глупо, ну!..
и ты... ну хоть заткнёшься.
но - не молчать. и ни за что
за дверь не выходить.
17.9.8.навеяно брожениемума по проспекту Мира.
и дышит мегаполис.
Позавтракал ты кофе -
не естся бутерброд...
Идёшь куда-то, медленно
куря на облицовке...
испачкалось пальто? и что?
Не смотрит ведь никто.
Плутаешь в переходе
с витринами киосков
не дружишь. бусы, кофты,
прикольные значки...
А в кошельке твоём большом
размокла пятисотка
на что потратишь? на еду...
хоть книгу бы хотел...
Захочется вдруг есть. куда?
О, да. В макдак. Конечно.
И сделать хочется звонок
и прокричать в трубу
какой он гад. или мудак.
или ещё там кто-то...
но ты не станешь - обещал
и расхотел уже.
отправить, что ли, смс?
А если спит... не будешь.
Разбудишь если - ведь потом
такккой вот груз вины.
хотя ведь скажут: глупо, ну!..
и ты... ну хоть заткнёшься.
но - не молчать. и ни за что
за дверь не выходить.
17.9.8.навеяно брожением
понедельник, 15 сентября 2008
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Не пейте водку, господа! –
Напиток похоронный.
Кагор не пейте никогда –
Ведь он у нас церковный…
Возьмите белого вина.
Сухого. Брют, к примеру.
А может, пива? Вот те на!..
Вульгарно и несмело.
Ударим вдруг по коньяку?
Пять звёзд, никак не меньше!
Или к абсенту… сахарку?
Конечно. Так ведь легче?
Текила, знаете ли, вот –
С лимоном. Соль на кожу…
Потом из-за стола встаёт
Измятая в кровь рожа.
Коктейли? Бэ пятьдесят два?
Или мохито? Снова?
Что, выпьете вы столько, да?
Не станет вам хреново?
И сам я грешен, да! испить
Шампанского, к примеру…
Но поражает ваша прыть…
Хоть пьёте неумело.
Ведь не умели бы пьянеть –
Вы просто знали б норму.
А так… Блевать, орать, краснеть,
Как промочили горло…
Противно пялиться на вас,
Ей-богу! Эх… куда мы
Такими темпами сейчас
Покатимся, о дамы?
Я обращался к господам?
Запамятовал. Странно.
Но свой бокал я не отдам
Ни им, ни вам – подавно.
Допью и напишу сонет
Четырнадцатистрочный.
И он не пьяным будет. Нет.
Напротив – очень точным.
14.9.8.вот так и живём.
Напиток похоронный.
Кагор не пейте никогда –
Ведь он у нас церковный…
Возьмите белого вина.
Сухого. Брют, к примеру.
А может, пива? Вот те на!..
Вульгарно и несмело.
Ударим вдруг по коньяку?
Пять звёзд, никак не меньше!
Или к абсенту… сахарку?
Конечно. Так ведь легче?
Текила, знаете ли, вот –
С лимоном. Соль на кожу…
Потом из-за стола встаёт
Измятая в кровь рожа.
Коктейли? Бэ пятьдесят два?
Или мохито? Снова?
Что, выпьете вы столько, да?
Не станет вам хреново?
И сам я грешен, да! испить
Шампанского, к примеру…
Но поражает ваша прыть…
Хоть пьёте неумело.
Ведь не умели бы пьянеть –
Вы просто знали б норму.
А так… Блевать, орать, краснеть,
Как промочили горло…
Противно пялиться на вас,
Ей-богу! Эх… куда мы
Такими темпами сейчас
Покатимся, о дамы?
Я обращался к господам?
Запамятовал. Странно.
Но свой бокал я не отдам
Ни им, ни вам – подавно.
Допью и напишу сонет
Четырнадцатистрочный.
И он не пьяным будет. Нет.
Напротив – очень точным.
14.9.8.вот так и живём.
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
На одном краю поля – фигуры,
На другом – разнолицые пешки.
В центре поля лежат пули-дуры
И монета, упавшая решкой.
Решкой вверх если – ход за пешками.
Если вниз – то идут фигуры.
Ну так что же, король? Не мешкай!
Что застыл ты, словно скульптура?
Вот смотри – тебя ферзь толкает,
Не косись на него свирепо.
А ладья за рукав хватает
И кричит тебе – так нелепо…
Всё равно ты поступишь по воле,
Как ты хочешь, но как не надо.
А фигуры в дикой истоме
Будут ждать твоего доклада.
Или может быть, ты уступишь
Ход коню? Буквой Г, конечно…
Он скакнёт через всех, наступит
И кого-нибудь съест успешно.
И ладья усмехнётся та же
И пойдёт за ним вслед – и будет
Есть ещё кого – как прикажешь
Ты. А съест – уже не забудет.
Придержи в стороне офицера
И другую ладью, поменьше.
Они очень большие цены
Заплатили. Им будет легче
Поиграть за тебя в резерве.
Офицер – он не будет против…
А ладья упадёт на землю
Или плакать будет – напротив.
Есть ещё две фигуры: конь и
Необычная – офицерка.
Ни в огне, ни в воде не тонут,
Ходят метко, но очень редко.
Стой на месте. Монета – решкой
Вверх упала. Смотри серьёзно,
Как выходит главная пешка
На две клетки вперёд, курьёзно
Улыбаясь тебе. Несмело
Озираясь – кого бы скушать?
На неё б ладья налетела...
Ничего не стала бы слушать…
Или первый конь – мат ударом,
Офицер, может, твой резервный…
Только все стоят. Ведь недаром
Ты король. Ты прикажешь нервно,
Чтоб стояли они на месте,
А вот сам ей шагнёшь навстречу.
Ни о фЕрзя не думая мести,
Ни о том, что вот так – не легче!..
Вы стоите – друг против друга
И так долго ещё. А после
Будет ход забытой фигуры –
Офицер вдруг заглянет в гости.
Офицер номер три. Да, странно.
И от этого будет хаос.
На доске, крича, негуманно
Торжествует пешечный пафос.
Офицер твой резервный рвётся
Отобрать своего у пешек.
А ладья, что побольше, бьётся,
Что монета упала решкой…
И «активный» конь ставит маты
Понарошку, да, не играя.
И малютка-ладья куда-то
Убегает, почти до края…
И тогда ты просто сместишься
На чёрное поле вправо.
И главная, вдруг удивившись,
Тебя закинет в подвалы…
Не захочет брать, но придётся –
Ведь другие пешки обяжут.
А теперь уже ферзь крадётся…
А ему лишь – тебя покажут.
Умирая с ним, ты подбросишь
Злополучную ту монету.
Шах и мат, ты, возможно, спросишь?
Нет. Орлом вверх. И тут же где-то
Побежит обходными путями
Та ладья, что всегда бесилась,
Когда ты же своими когтями
Раздирал свои ветхие силы…
А увидев вас, всё расскажет
Остальным фигурам. И тут же
Офицер резервный ускачет
За своим, шарф стянув потуже.
А малютка-ладья, поплакав
Напрямую пойдёт к главной пешке
И сожрёт её так отважно!
Здесь она уж не станет мешкать.
Только пешка успела быстро
Перекрыть своим отступленье.
И они – но недолго! – с риском
Простоят здесь столпотвореньем.
А потом фигуры спокойно
Перейдут эту доску – прямо.
Да, возможно, им очень больно,
Но жить дальше ведь как-то надо…
15.9.8.Без комментариев.
На другом – разнолицые пешки.
В центре поля лежат пули-дуры
И монета, упавшая решкой.
Решкой вверх если – ход за пешками.
Если вниз – то идут фигуры.
Ну так что же, король? Не мешкай!
Что застыл ты, словно скульптура?
Вот смотри – тебя ферзь толкает,
Не косись на него свирепо.
А ладья за рукав хватает
И кричит тебе – так нелепо…
Всё равно ты поступишь по воле,
Как ты хочешь, но как не надо.
А фигуры в дикой истоме
Будут ждать твоего доклада.
Или может быть, ты уступишь
Ход коню? Буквой Г, конечно…
Он скакнёт через всех, наступит
И кого-нибудь съест успешно.
И ладья усмехнётся та же
И пойдёт за ним вслед – и будет
Есть ещё кого – как прикажешь
Ты. А съест – уже не забудет.
Придержи в стороне офицера
И другую ладью, поменьше.
Они очень большие цены
Заплатили. Им будет легче
Поиграть за тебя в резерве.
Офицер – он не будет против…
А ладья упадёт на землю
Или плакать будет – напротив.
Есть ещё две фигуры: конь и
Необычная – офицерка.
Ни в огне, ни в воде не тонут,
Ходят метко, но очень редко.
Стой на месте. Монета – решкой
Вверх упала. Смотри серьёзно,
Как выходит главная пешка
На две клетки вперёд, курьёзно
Улыбаясь тебе. Несмело
Озираясь – кого бы скушать?
На неё б ладья налетела...
Ничего не стала бы слушать…
Или первый конь – мат ударом,
Офицер, может, твой резервный…
Только все стоят. Ведь недаром
Ты король. Ты прикажешь нервно,
Чтоб стояли они на месте,
А вот сам ей шагнёшь навстречу.
Ни о фЕрзя не думая мести,
Ни о том, что вот так – не легче!..
Вы стоите – друг против друга
И так долго ещё. А после
Будет ход забытой фигуры –
Офицер вдруг заглянет в гости.
Офицер номер три. Да, странно.
И от этого будет хаос.
На доске, крича, негуманно
Торжествует пешечный пафос.
Офицер твой резервный рвётся
Отобрать своего у пешек.
А ладья, что побольше, бьётся,
Что монета упала решкой…
И «активный» конь ставит маты
Понарошку, да, не играя.
И малютка-ладья куда-то
Убегает, почти до края…
И тогда ты просто сместишься
На чёрное поле вправо.
И главная, вдруг удивившись,
Тебя закинет в подвалы…
Не захочет брать, но придётся –
Ведь другие пешки обяжут.
А теперь уже ферзь крадётся…
А ему лишь – тебя покажут.
Умирая с ним, ты подбросишь
Злополучную ту монету.
Шах и мат, ты, возможно, спросишь?
Нет. Орлом вверх. И тут же где-то
Побежит обходными путями
Та ладья, что всегда бесилась,
Когда ты же своими когтями
Раздирал свои ветхие силы…
А увидев вас, всё расскажет
Остальным фигурам. И тут же
Офицер резервный ускачет
За своим, шарф стянув потуже.
А малютка-ладья, поплакав
Напрямую пойдёт к главной пешке
И сожрёт её так отважно!
Здесь она уж не станет мешкать.
Только пешка успела быстро
Перекрыть своим отступленье.
И они – но недолго! – с риском
Простоят здесь столпотвореньем.
А потом фигуры спокойно
Перейдут эту доску – прямо.
Да, возможно, им очень больно,
Но жить дальше ведь как-то надо…
15.9.8.Без комментариев.
суббота, 13 сентября 2008
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Не хочу посвящать.
Кривится вдруг улыбка, расшитая на пяльцах,
И вдребезги разбиты фарфоровые пальцы.
Что? Легче так, наверно? Рыдать в подушку? Что ты!
Нет, сесть в углу квартиры - и нервно, до икоты.
И чтоб никто не слышал, как рвутся наши нервы,
А после - не увидел. Хоть это и неверно -
Надеть на рожу маску и скрыть всех слёз потёки...
О, да. Жизнь словно в сказке. Да только в сказке строки
Идут на "жили-были" со сраным позитивом,
А в жизни всё суровей. А с позитивом - лживо.
Ну и пошло всё нафиг. Сломаемся? Едва ли.
Ведь мы с тобой же рядом. И вдруг? ещё кто с нами...
И сжать до боли руку, впиваясь ногтем в кожу...
Держать вот так друг друга. И всё. И мы всё сможем.
13.09.08.я же сказал-не хочу посвящать.
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Маренго ночи в оконной рамке... Ваш ход, маэстро, не будем мешкать.
На белом поле рыдает дамка – ей так хотелось обратно в пешки.
Е2-Е8 – как имя бога. Пространство давит до нервной дрожи.
Свободы тоже бывает много, когда игру прекратить не можешь.
Колючий ужас стегает плетью, кураж по венам, как щелочь, едкий:
Упасть с обрыва – почти взлететь, и… вернуться снова на ту же клетку.
Четыре вправо, четыре влево, но выбор, в общем, довольно скуден -
На плечи валится небо-невод, сплетенный богом из пыльных буден.
Обнимет, спутает лживой лаской, сотрет из памяти боль финала.
Былое горе проворной лаской скользнет внутри от конца к началу.
Е2-Е8. Снаружи вьюга. На кухне Гретхен печет картофель.
Со скукой глядя в глаза друг другу, играют Фауст и Мефистофель.
(С)
На белом поле рыдает дамка – ей так хотелось обратно в пешки.
Е2-Е8 – как имя бога. Пространство давит до нервной дрожи.
Свободы тоже бывает много, когда игру прекратить не можешь.
Колючий ужас стегает плетью, кураж по венам, как щелочь, едкий:
Упасть с обрыва – почти взлететь, и… вернуться снова на ту же клетку.
Четыре вправо, четыре влево, но выбор, в общем, довольно скуден -
На плечи валится небо-невод, сплетенный богом из пыльных буден.
Обнимет, спутает лживой лаской, сотрет из памяти боль финала.
Былое горе проворной лаской скользнет внутри от конца к началу.
Е2-Е8. Снаружи вьюга. На кухне Гретхен печет картофель.
Со скукой глядя в глаза друг другу, играют Фауст и Мефистофель.
(С)
среда, 27 августа 2008
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Хранитель счастья.
Плачешь? Не надо. Так ни фига не легче. Больно? Я знаю, девочка, се ля ви. Это пока не кровь, а всего лишь кетчуп, к слову сказать, замешанный на крови. Это пока тихонечко, понарошку, не на износ, а первая проба сил: сжатие, растяжение – стерпишь, крошка? А на излом? А вдоль боковой оси? От недосыпа сносит в безумный штопор, где-то звенит будильник – пора вставать. Кто бы еще дыру в голове заштопал, чтобы по центру: «Warning! Не кантовать!»? Что у тебя в наушниках? Smashing Pumpkins? Кто у тебя на сердце? Не злись, молчу. Милая, ты же так задираешь планку, что никому на свете не по плечу, ты же по венам гонишь все двести сорок, незаземленный провод внутри дрожит… Город вокруг – размытый и невесомый – тщится июнь по-быстрому пережить, горбится под ладонью кольцо бульваров, жмурит глаза высотка, звенит трамвай.
Хочется счастья? Вон же его – навалом, только тебе нездешнего подавай: чтобы такого наглого, цветом в просинь, выйти во дворик и на весь мир орать. Кстати, скажи, кого ты ночами просишь то отпустить, то руки не убирать? В мякоть подушки – выкрик голодной чайки, зубы покрепче стиснуть, иначе – взрыв. Ваша любовь – немыслимая случайность, ты это даже сможешь понять, остыв… Или не сможешь. Пятая, сто вторая – грабли все те же, очень похожи лбы.
Кто я? Смешной хранитель, рисунок с краю шустрой, дурной, плаксивой твоей судьбы.
Будет еще темнее и больше в минус, будет, возможно, лучше – вопрос кому. Я по любому сразу на помощь кинусь, хоть на войну, хоть в облако, хоть в волну. Я не смогу судьбу разобрать на части, ни переделать, ни облегчить пути…
Просто добавлю сверху немного счастья, чтобы тебе хватило на перейти.
© Ширанкова Светлана
URL записи
Плачешь? Не надо. Так ни фига не легче. Больно? Я знаю, девочка, се ля ви. Это пока не кровь, а всего лишь кетчуп, к слову сказать, замешанный на крови. Это пока тихонечко, понарошку, не на износ, а первая проба сил: сжатие, растяжение – стерпишь, крошка? А на излом? А вдоль боковой оси? От недосыпа сносит в безумный штопор, где-то звенит будильник – пора вставать. Кто бы еще дыру в голове заштопал, чтобы по центру: «Warning! Не кантовать!»? Что у тебя в наушниках? Smashing Pumpkins? Кто у тебя на сердце? Не злись, молчу. Милая, ты же так задираешь планку, что никому на свете не по плечу, ты же по венам гонишь все двести сорок, незаземленный провод внутри дрожит… Город вокруг – размытый и невесомый – тщится июнь по-быстрому пережить, горбится под ладонью кольцо бульваров, жмурит глаза высотка, звенит трамвай.
Хочется счастья? Вон же его – навалом, только тебе нездешнего подавай: чтобы такого наглого, цветом в просинь, выйти во дворик и на весь мир орать. Кстати, скажи, кого ты ночами просишь то отпустить, то руки не убирать? В мякоть подушки – выкрик голодной чайки, зубы покрепче стиснуть, иначе – взрыв. Ваша любовь – немыслимая случайность, ты это даже сможешь понять, остыв… Или не сможешь. Пятая, сто вторая – грабли все те же, очень похожи лбы.
Кто я? Смешной хранитель, рисунок с краю шустрой, дурной, плаксивой твоей судьбы.
Будет еще темнее и больше в минус, будет, возможно, лучше – вопрос кому. Я по любому сразу на помощь кинусь, хоть на войну, хоть в облако, хоть в волну. Я не смогу судьбу разобрать на части, ни переделать, ни облегчить пути…
Просто добавлю сверху немного счастья, чтобы тебе хватило на перейти.
© Ширанкова Светлана
URL записи
Love has torn away this mask... Forever and again. (с)