Love has torn away this mask... Forever and again. (с)
Три первых драбблика. (Два из них мне заказали лично, так что беспритензиефф))))))). Ногами сильно не бить))))
Для Сева Снейпа. ЛМ/СС, G, контрольное слово – «чучело».
Рассказ от лица Люциуса.
Я увидел его тогда, и первой моей мыслью было лишь: «Чучело». Нет, не мыслью – это было первое впечатление, какое он на меня произвёл. В нелепой чёрной хламиде, с немытыми волосами и угрюмым взглядом под нос. Это было удивительно: он сидел не в купе, а в коридоре, прямо на своём потёртом чемодане (который был даже в заплатах), и никто не обращал на него внимания. Точнее, обращали, но весьма своеобразное – хихикали и показывали пальцами. Конечно, как староста, я должен был пойти «куда следует» и сообщить, что «ученики сидят в коридорах», а вместо этого невесть почему сгрёб это чучело в охапку и потащил к своему купе. И он даже не сопротивлялся.
Северус, Северус… Ты постоянно спрашиваешь у меня совета, а когда я сам, добровольно, пытаюсь тебе что-то объяснить, не желаешь меня слушать. Ты вечно жалуешься на «огромное количество проблем», даже не пытаясь думать, что большинство из них сам себе создаёшь. Над тобой издевается минимум полшколы, и это ведь только первый курс – и когда ты вечером опять вваливаешься в гостиную весь на нервах, а я с кислой миной как-то помогаю тебе, при всех остальных списывая это на «обязанности старосты», - в эти моменты мне (мне!!!) приятно сознавать, что я нужен кому-то.
Может, ты неоднократно оступишься в жизни, примешь множество неверных решений и опять наживёшь себе кучу сложных вопросов – но если тебе когда-то вдруг понадобится помощь (хотя по этому поводу меня терзают смутные сомнения), ты можешь просто пойти в совятню и послать одну из этих несчастных птиц по известному – моему – адресу.
Для Мари Асакуры. ЛМ/ГП, PG, контрольная фраза: «Люциус, взгляни только, какое небо голубое! И я сейчас ни на что не намекаю!». Без учёта шестой книги.
Рассказ от лица Гарри.
Я сижу и конспектирую лекцию по зельям. Да, я конспектирую лекцию по зельям. Сейчас у меня седьмой, выпускной курс, лучшая подруга постоянно кидается на меня с требованиями учиться, учиться и учиться, а что мне делать, если я не могу? У меня мысли отнюдь не на уроке зельеварения. А в камере номер двести восемнадцать Азкабана.
И как ты держишься? Хотя какие у тебя счастливые воспоминания? Я? НЕТ. Или семья? Тоже нет. Но какие-то есть! Так как, чёрт побери?
Я ещё помню, как год назад с бухты-барахты завалился к тебе в камеру. Просто взял и припёрся, выпросив у авроров свидание. О чём мы тогда говорили? Не помню. Да и Мерлин с ним, с этим разговором. Важно, что началось после него. Насколько понимаю, мы тогда оба дали друг другу что-то осознать в самих себе, додуматься до чего-то…
И сейчас, вместо этой лекции по зельям, мне хочется аппарировать в Азкабан и передать тебе через авроров записку следующего содержания: «Люциус, взгляни только, какое небо голубое! И я сейчас ни на что не намекаю!». А ты скомкаешь записку, швырнёшь её в угол и будешь мрачно смотреть на решётки. Ты заперт, заключён, арестован – и это небо тебе пока недоступно. И позже я, войдя к тебе в камеру, беззастенчиво буду злорадствовать, что у азкабанских заключённых отбирают волшебные палочки.
Для Прыгунообразной Надюхи. АД/ММ, PG, контрольная фраза: "И как у вас с этими лимонными дольками нет диабета и зубы ещё остались?.."
Рассказ от лица Минервы.
Трансфигурация всегда была, есть и будет моим любимым предметом. И полюбила я её только благодаря преподавателю. Точнее, сначала я полюбила преподавателя – а потом уже предмет. И вот сейчас, спустя пятьдесят лет, я уже веду этот предмет – а этот преподаватель стал директором. А я и вовсе его заместителем. А тогда, полвека назад я, заходя в его класс, отчаянно краснела, пряча лицо за учебником. Это ж надо – по уши втрескалась в преподавателя!
Альбус безумен. Эту гипотезу (а скорее, утверждение) постоянно выводили все, кому не лень – а он делал вид, что ничего не видит, и знай себе поглощает свои лимонные дольки. За моей любовью к нему, конечно, есть и масса придирок, и того, что мне в нём, мягко говоря, не нравится… Его дурацкая привычка недоговаривать, стремление вечно поступать только лишь так, как он хочет… и, наконец, сумасшедшее пристрастие к лимонным долькам.
И вот сейчас у него в кабинете я, поднося чашку к губам, философски интересуюсь:
- И как у вас с этими лимонными дольками нет диабета и зубы ещё остались?..
Он просто отодвигает вазочку с дольками, делает замысловатое движение рукой и с улыбкой произносит:
- Тогда, может быть, тыквенного печенья, Минерва?
Для Сева Снейпа. ЛМ/СС, G, контрольное слово – «чучело».
Рассказ от лица Люциуса.
Я увидел его тогда, и первой моей мыслью было лишь: «Чучело». Нет, не мыслью – это было первое впечатление, какое он на меня произвёл. В нелепой чёрной хламиде, с немытыми волосами и угрюмым взглядом под нос. Это было удивительно: он сидел не в купе, а в коридоре, прямо на своём потёртом чемодане (который был даже в заплатах), и никто не обращал на него внимания. Точнее, обращали, но весьма своеобразное – хихикали и показывали пальцами. Конечно, как староста, я должен был пойти «куда следует» и сообщить, что «ученики сидят в коридорах», а вместо этого невесть почему сгрёб это чучело в охапку и потащил к своему купе. И он даже не сопротивлялся.
Северус, Северус… Ты постоянно спрашиваешь у меня совета, а когда я сам, добровольно, пытаюсь тебе что-то объяснить, не желаешь меня слушать. Ты вечно жалуешься на «огромное количество проблем», даже не пытаясь думать, что большинство из них сам себе создаёшь. Над тобой издевается минимум полшколы, и это ведь только первый курс – и когда ты вечером опять вваливаешься в гостиную весь на нервах, а я с кислой миной как-то помогаю тебе, при всех остальных списывая это на «обязанности старосты», - в эти моменты мне (мне!!!) приятно сознавать, что я нужен кому-то.
Может, ты неоднократно оступишься в жизни, примешь множество неверных решений и опять наживёшь себе кучу сложных вопросов – но если тебе когда-то вдруг понадобится помощь (хотя по этому поводу меня терзают смутные сомнения), ты можешь просто пойти в совятню и послать одну из этих несчастных птиц по известному – моему – адресу.
Для Мари Асакуры. ЛМ/ГП, PG, контрольная фраза: «Люциус, взгляни только, какое небо голубое! И я сейчас ни на что не намекаю!». Без учёта шестой книги.
Рассказ от лица Гарри.
Я сижу и конспектирую лекцию по зельям. Да, я конспектирую лекцию по зельям. Сейчас у меня седьмой, выпускной курс, лучшая подруга постоянно кидается на меня с требованиями учиться, учиться и учиться, а что мне делать, если я не могу? У меня мысли отнюдь не на уроке зельеварения. А в камере номер двести восемнадцать Азкабана.
И как ты держишься? Хотя какие у тебя счастливые воспоминания? Я? НЕТ. Или семья? Тоже нет. Но какие-то есть! Так как, чёрт побери?
Я ещё помню, как год назад с бухты-барахты завалился к тебе в камеру. Просто взял и припёрся, выпросив у авроров свидание. О чём мы тогда говорили? Не помню. Да и Мерлин с ним, с этим разговором. Важно, что началось после него. Насколько понимаю, мы тогда оба дали друг другу что-то осознать в самих себе, додуматься до чего-то…
И сейчас, вместо этой лекции по зельям, мне хочется аппарировать в Азкабан и передать тебе через авроров записку следующего содержания: «Люциус, взгляни только, какое небо голубое! И я сейчас ни на что не намекаю!». А ты скомкаешь записку, швырнёшь её в угол и будешь мрачно смотреть на решётки. Ты заперт, заключён, арестован – и это небо тебе пока недоступно. И позже я, войдя к тебе в камеру, беззастенчиво буду злорадствовать, что у азкабанских заключённых отбирают волшебные палочки.
Для Прыгунообразной Надюхи. АД/ММ, PG, контрольная фраза: "И как у вас с этими лимонными дольками нет диабета и зубы ещё остались?.."
Рассказ от лица Минервы.
Трансфигурация всегда была, есть и будет моим любимым предметом. И полюбила я её только благодаря преподавателю. Точнее, сначала я полюбила преподавателя – а потом уже предмет. И вот сейчас, спустя пятьдесят лет, я уже веду этот предмет – а этот преподаватель стал директором. А я и вовсе его заместителем. А тогда, полвека назад я, заходя в его класс, отчаянно краснела, пряча лицо за учебником. Это ж надо – по уши втрескалась в преподавателя!
Альбус безумен. Эту гипотезу (а скорее, утверждение) постоянно выводили все, кому не лень – а он делал вид, что ничего не видит, и знай себе поглощает свои лимонные дольки. За моей любовью к нему, конечно, есть и масса придирок, и того, что мне в нём, мягко говоря, не нравится… Его дурацкая привычка недоговаривать, стремление вечно поступать только лишь так, как он хочет… и, наконец, сумасшедшее пристрастие к лимонным долькам.
И вот сейчас у него в кабинете я, поднося чашку к губам, философски интересуюсь:
- И как у вас с этими лимонными дольками нет диабета и зубы ещё остались?..
Он просто отодвигает вазочку с дольками, делает замысловатое движение рукой и с улыбкой произносит:
- Тогда, может быть, тыквенного печенья, Минерва?
Значит, я стою за стойкой в какой-то кофейне (!!!)))), очередь жуткая, мозги у всех плавятся - час обеденного перерыва в ближайшем учреждении (и не спрашивайте, что это за учреждение))). Всех почти сотрулников этого учреждения мы в лица знаем... и тут! подходит к стойке парочка. Растрёпанный Поттер в какой-то синей майке и коричневых штанах (жуткий прикид, но ему идёт)))))) и Снейп. Ну этот как всегда - во всём чёрном. Моя напарница из-за соседней стойки: "Ишь, и не жарко ему...." Я: "Добрый... - паузу сделала, - день, заказывайте, пожалуйста". Гарри чему-то ухмыляется, чему - не понимаю. Сева сквозь зубы заказывает два кофе, тут же влезает Потти, что "и ещё, если можно, два мороженых". В ответ на это Снейп: "Если можно? Нельзя", а этот: "Папа, на улице ужасно жарко, а ты не взял охлаждающее зелье. Пожалуйста, два... один кофе и два мороженых!" - и так смотрит на Севу, что тот ещё разок перекривляется, кивает и лезет за бумажником. Я в оторопи отдаю им заказанное, они садятся за ближайший столик, всё это поедают, активно обсуждая какие-то проблемы ОФ, и тут на улице нечеловечески взвыла сигнализация. И я проснулась.